Я сторонник заказачивания российского населения

Гейдар Джемаль

Я - сторонник вооруженного народа, и речь не только о короткоствольном оружии. Во многих странах, например, в Швейцарии, в Израиле и даже в Швеции, если не ошибаюсь, существует такая практика, когда люди состоят в мобилизационных формированиях и ополчении. Они имеют оружие, с которым выступают в случае военно-политического кризиса. Иными словами, дома у них лежит винтовка Галил, швейцарскаяSG 553 или шведская винтовка, созданная на основе бельгийского автоматического карабина Fabrique Nationale Carbine FNC. Думаю, что и в Соединенных Штатах на руках у населения тоже хватает длинноствольного оружия – всего в гражданском обороте порядка 230 млн. единиц огнестрельного оружия.

Я - сторонник заказачивания российского населения, и такой феномен уже имел место в прошлом. Это было в начале советской эры. Когда в результате Первой мировой войны романовский строй рухнул, 11 млн. штыков Русской армии ушли с фронта. Далее, как известно, началась гражданская война. Большие склады, заготовленные для февральского наступления 1917 года попали в руки прежде всего большевиков. В плюс к этому помощь Антанты Деникину и Колчаку, и в итоге в 20е годы, после окончания гражданской войны, на руках у населения оказалось порядка 20-30 млн. единиц огнестрельного оружия. Естественно, одной из первых задач новой номенклатуры стало расказачивание населения, то есть, изъятие оружия, потому что время от времени вспыхивали антоновское восстание, егорьевцы и так далее.

Нужно понимать следующее – народ должен иметь оружие для того, чтобы ограничивать полномочия и беспредел власти. Доверять власти нельзя, и те, кто это делает, поступает в этом отношении крайне наивно. Нужен баланс – с одной стороны власть со своими ресурсами, а с другой народ со своими. Еще раз повторю, что говорил на митинге: согласно утверждению одного из отцов-основателей США, демократия – это пространство договоренности вооруженных мужчин. Скажем, военные демократии Древней Греции, традиционная военная демократия Северного Кавказа, Запорожская Сечь, казачьи территории южной России – это прекрасный образец высокого порядка, классического самоуправления населения. Основной тип мужчины, живущего на Кубани, Северном Кавказе, на Дону или в Запорожской Сечи – это кшатрий. Воин.

В России давно назрела необходимость поднять уровень мужской политической и социальной ответственности индивидуального гражданина. Путь к этому – только оружие. Однако бардака в обороте оружия, как сказал Владимир Владимирович Путин, терпеть нельзя. Если человек хочет быть мужчиной и носить оружие (а он может этого и не захотеть, побояться или просто посчитать, что его дело - сторона), то должен подписать Хартию и присягу в связи со вступлением в Национальную территориальную Гвардию. Это означает, что да – у него дома есть Калашников, есть пистолет, с которым он может ходить. Но по любому звонку из его штаба в любое время дня и ночи он обязан явиться в точку сбора рядом со своим местом жительства. И поступить в распоряжение своего, естественно, демократически избранного, руководства. То ли ловить преступника, то ли выступать на защиту своего территориального образования или страны, то ли участвовать в разрешении какого-либо социально-политического кризиса. То есть, он должен быть в распоряжении общества, и за это получает право носить оружие, защищая себя, будучи индивидуумом, излучающим власть и волю. И перед лицом Бога держать в своих руках баланс жизни своей и жизни окружающих. 

И я тоже за - казак Гудвин.